3D печать домов в космосе, стулья из биоразлагаемого пластика и беспроводной чип для Интернета Вещей

Интервью с Владимиром Самойловым и Александром Матвеевым из дизайнерского консалтингового агентства Matveyev Samoylov concept development (в прошлом – Designet Team). В первой части интервью Владимир рассказал про стилевые тенденции в промышленном дизайне, в этой части мы поговорим о технологиях и об экологической ответственности в дизайне. 

– Мы с вами поговорили про стилевые тенденции в промышленном дизайне. Поделитесь, что происходит сейчас в области технологий? Какие технологии влияют на промышленный дизайнсегодня? 

Владимир Самойлов: 

– В Милане в этом году было несколько потрясающих историй, которые журналисты не слишком заметили, потому что туда не ездят за технологиями. В Милан ездят за стилистикой. И в принципе это правильно, но в последнее время Милан всё больше и больше добавляет на неделях дизайна технологии, которые найдут те, кто хочет их увидеть. 

В этом году на Zona Tortona был павильон Dessault Systems, куда собрали много технологических вещей с общей темой Design in the age of experience. Например, инсталляция японского архитектора Кэнго Кума под названием breath/ng. Это дышащая, сформированная из текстиля Anemotech большая спираль, висящая в пространстве, которая может очищать воздух в городах и поглощать загрязнение атмосферы от 90 000 автомобилей в год. 

Шестиметровая скульптура скреплена 46 уникальными узлами, которые напечатаны на 3D-принтере HP Multi Jet Fusion

Были в этом павильоне и ILE ECCO. Это исследовательская лаборатория обувной компании ECCO. Через неделю после мировой презентации, они в Милане представили проект напечатанных на 3D стелек, а также сам комплекс для сканирования ступней и печати стелек ECCO Quant-U. 

Комплекс для сканирования ступней и печати стелек ECCO Quant-U

Он в течение часа кастомизирует обувь под индивидуальные параметры человека.

Трёхмерный сканер прямо в магазине за 30 секунд делает объёмный слепок ног и измеряет статические нагрузки. После чего ты надеваешь тестовую обувь с сенсорами и проходишь по дорожке – измеряются динамические нагрузки и особенности походки. Программа выстраивает 3D модель пары индивидуальных стелек, и они в течение часа печатаются на месте, в магазине на 3D принтере из специально разработанного для них компанией Dow Chemical упругого медицинского силикона. 

В комплексе ECCO использован обувной 3D-сканер шведской компании Volumental

– То есть это ортопедическая обувь?

Владимир Самойлов: 

– Неправильное слово. Всё, что связано с ортопедией, равно слову медицина. Ортопедическая обувь что-то исправляет, это особая ниша. ECCO занимается производством обуви, а не медициной, и ни в коем случае не употребляет слово ортопедия. 

Александр Матвеев: 

– При этом принтер ECCO Quant-U печатает только промежуточные стельки. Это самое грамотное решение, которое можно было принять. Есть фабрично изготовленная обувь, у которой есть подошва и верхняя тканевая стелька. Индивидуальную стельку и кладут между ними. 

Владимир Самойлов: 

– Прямой контакт силикона со ступнёй предотвращает первая, фабрично изготовленная, стелька. Готовая же подошва защищает от контакта с дорогой и разрушения 3D распечатанного материала. А средняя стелька, которую они печатают, обеспечивает индивидуальную мягкость и комфорт. 

Это первая массовая кастомизация с 3D печатью, которая вышла на рынок. Adidas и Under Armour тоже используют 3D печать, но они печатают подошвы, которые всё же приклеивают к верху в заводских условиях. До ECCO никто не делал кастомизированную обувь с 3D печатью сразу в магазине. 

ECCO заключили долгосрочный контракт с производителем принтеров German Rep Rap. Их новый принтер LAM печатает стельки в десять раз быстрее. При этом ECCO решили запускать серийное производство только после того, как в этом году пошли коммерческие продажи.  

Процесс печати силиконовых стелек на принтере LAM

Александр Матвеев: 

– При такой скорости 3D печати массовое производство с её помощью стало оправданно. Трёхмерная печать в этом году стала проявлять признаки зрелости. 

Владимир Самойлов: 

– Расскажу ещё про 3D печать. 20-28 октября в Эйндховене была голландская неделя дизайна. Йорис Лаарман (Joris Laarman) представил металлический мост, напечатанный с помощью аддитивных технологий.

Тренд 3D печати металлом предстал перед потребителем в виде конкретного, большого объекта. Проект называется MX3D bridge.

Александр Матвеев: 

– Создатели готовились к этому проекту 5 лет. В концепте мост выглядел совсем не так. Вообще не похоже на то, что получилось в результате. Но, тем не менее, они действительно первыми в мире напечатали на принтере публичный объект из металла такого размера. Это знаковое событие.

Такую форму и конструкцию из металла невозможно воспроизвести никаким иным методом, кроме 3D печати. Обратите внимание: это яркий арт-объект, а не просто инженерная модель, которая демонстрирует, что можно напечатать металлический мост.

Владимир Самойлов: 

– Злые языки в комментариях написали, что Гауди 100 лет назад сделал не хуже...

Александр Матвеев: 

– …но только не из металла.

Владимир Самойлов: 

– Те, кто не в теме, думают: «Вау, ребята мост напечатали». А они пять лет к этому шли, у них в партнёрах ведущие мировые компании: ABB, Lenovo, Autodesk, Arup. Это крупный инженерный исследовательский проект. Изначально они планировали напечатать высокотехнологичный мост. Когда же было выбрано конкретное место для установки, они решили отдать дань этому месту и поменяли дизайн на более артовый и менее техногенный.

– А что это за место?

Владимир Самойлов: 

– Один из каналов в Амстердаме.

– То есть это общественное место, где люди гуляют? Хороший ход – сделать презентацию новых технологий в общественном месте?

Владимир Самойлов: 

– Да, конечно. Это открытое пространство, мост, по которому каждый может пройти. Я думаю, они сразу планировали, что этот объект станет одним из туристических мест, а не просто будет выполнять свою функцию в городе.

– Так, давайте уточним, это мост, но сейчас по нему не ходят, на него просто смотрят?

Владимир Самойлов:

– Пока это просто демонстрация технологий в большом ангаре. Позже он будет установлен и станет выполнять функцию моста. Он сделан точно под размер канала. Это финальный объект.

При этом в любой демонстрации новых аддитивных технологий заложен двойной смысл. С одной стороны, мы видим, что что-то большое и странное напечатали и показали. С другой стороны, представьте, как эти технологии будут работать, например, в космосе. Вспомните робота R2-D2, который ползал по космическим кораблям (Персонаж «Звёздных войн» - прим. авт.). Это же робот-ремонтник. Он заваривал космические корабли, чинил их снаружи.

Вся история с 3D печатью чего-либо на месте тесно связана либо с постройкой космических объектов уже в космосе, либо с их починкой.

В космосе нет фабрик, которые производят детали. Там нужны аддитивные технологии.

Инсталляция Driade Moon Mission с мебелью, выполненной из аналога лунного грунта. Темой юбилейной презентации Driade Moon Mission была высадка человека на Луну в 1969 году и фантазии на тему будущих поселений на Луне

Владимир Самойлов: 

– В Милане был взрыв 3D. Итальянская мебельная компания Driade представила напечатанную из песка мебель Moon mission. Мы знаем эти технологии, они даже в Москве есть и используются для прототипирования. Никто таким способом финальные продукты не печатал. А Driade взяла и напечатала. Только песок взяла не обычный, а серый.

Кресла Tribute to Toy (Филипп Старк) и столик Tribute to Koishi (Наото Фукасава) из песка, сходного с лунным грунтом реголитом  

Самый большой проект, про который много писали, это напечатанная из бетона вилла, которую сделала итальянская архитектурная компания Массимильяно Локателли из CLS architetti.

В отличие от всех, кто пытается удешевить 3D печать, они сказали: «Мы напечатаем для фриков, наоборот, дорогое жильё». Проекты очень сложные, и для того чтобы их реализовать, они взяли в партнёры группу Arup. Это ведущие английские инженеры-технологи. Arup делала также для Москва-Сити, например, внутренние инженерные системы башни «Эволюция».

Ещё, они взяли в партнёры Итал Цемент, разработавший специальный быстро застывающий цемент, который позволил всё это напечатать. Сделали премиум, поставили в центре Милана, все ходили удивлялись, потому что дорого-богато. И, вы думаете, это про дом? Нет, не про дом, не про землю. Это современные технологии. Так можно печатать дома на Луне. Там есть цемент, а есть составляющие, которые добываются на месте. Робот перемалывает лунный грунт и печатает вам дом на Луне. Никто не знает, как это действительно будет. Но, думаю, что с большей вероятностью это возможно. 

– Это как-то связано с развитием космических технологий, с подготовкой экспедиций на Марс и другие планеты?

Александр Матвеев: 

– Космос, вряд ли, сейчас влияет на развитие 3D печати сам по себе.

Владимир Самойлов: 

– Это хайповая тема, которую люди добавляют, заявляя, что: «Мы можем печатать из подручных материалов, печатать без кислорода или ещё чего-нибудь». Как только что-то можно связать с космосом, почему бы этого не сделать?

– Поговорим про глобальный макротренд на экологичность. Недавно Европарламент проголосовал за запрет одноразовых пластиковых изделий в ЕС. Какие изменения отказ от потребления одноразовых вещей повлечёт за собой в промышленном дизайне? 

Владимир Самойлов: 

– Недавно видел статистику, что рынок производств ресайклингового пластика каждый год растёт в два раза. После запрета ЕС на неэкологичный пластик, инвестиции в производство биоразлагаемого пластика заметно увеличились. 

Владимир Самойлов: 

– Опять же, кто ищет в Милане технологии, тот их найдёт. Известная компания Kartell, выпускающая пластиковую мебель, в этом году представила коллекцию мебели из биоразлагаемого пластика Bio Chair. Только я не очень понимаю, как он будет разлагаться. С пластиковым пакетом понятнее: ты его выкинул, и он естественным образом разложился с мусором за год. Он состоит из других компонентов, поэтому разлагается бактериями в разы быстрее. А когда у тебя биоразлагаемый стул, что с ним происходит? Пока он дома, с ним всё в порядке. Вынес на улицу – постоял под солнцем и разложился? Что запускает процесс его распада? Такие технологии нужны для мебели, но как именно это работает у Kartell и вообще должно работать, для меня загадка.

– Наверное, после запрета ЕС, в Европе должны активно думать, что дальше делать и что производить в глобальном смысле. Если нельзя производить одноразовые вещи из пластика, то нужен какой-то другой пластик широкого потребления?

Владимир Самойлов: 

– Думаю да. Роль технологий переработки мусора будет развиваться при законодательном регулировании. Пока не примешь законы, пока не дашь субсидии на электромобили, они слишком дорогие.

Александр Матвеев:

– Думаю, в Европе будут устанавливаться квоты на выработку обычного пластика. И, наверняка, отдельные его виды, типа ПВХ, которые вредны и с трудом перерабатываются, будут зажимать больше, чем другие. Неизвестно только, насколько быстро это произойдёт. Проблема пластика велика, а меры, которые против неё применяют, выглядят правильными, но в целом мало или медленно меняют ситуацию.

Такого рода запреты — это уже не разговоры. Это серьёзные решения, которые действительно наступают на интересы крупной химической промышленности, которая зарабатывала огромные деньги на всех этих вещах массового применения, упаковочного, в основном. Но я считаю, нужно ограничивать больше и более осмысленно.

Владимир Самойлов:

– Саш, это крупная промышленность. Нельзя такие изменения в один день развернуть. Кроме того, свойства новых пластиков не такие, как предыдущие. Неизвестно, как они себя поведут.

Александр Матвеев:

– Вспомним историю с Бисфенолом-А, который присутствует в пластиковой посуде и в пластиковых ёмкостях, из которых мы пьём. Он разрушает эндокринную систему человека. Много лет он считался безопасным. Сейчас понятно, что люди, которые пьют из пластиковых электрочайников, сильно рискуют своим здоровьем. Микропластик признали опасным лишь недавно, но обнаружилось, что он уже везде, даже в Антарктиде, даже высоко в горах, и от него на сегодняшний день никакая пищевая цепочка не свободна. Мы фактически начинаем есть пластик вместе со всем остальным. К чему это приведёт, никто не знает. Такого рода запреты необходимы, но недостаточны.

– Стоит ожидать от крупных компаний каких-то действий? Например, что они будут отказываться от одноразовых пакетов?

Владимир Самойлов: 

– Есть внутреннее регулирование компаний. Apple лет 5-7 назад отказался от ПВХ.

Александр Матвеев:

– Сейчас движение Zero Waste будет всё больше набирать обороты.  Это уже тренд. Люди устали от перепотребления. Они понимают, что от этого счастливее не станут. Чаще происходит наоборот: больше вещей, больше взаимодействий, больше какой-то суеты вокруг вещей. Это порождает контр-тенденцию движения минимализма на Западе: люди сознательно ограничивают себя в количестве используемой одежды, в количестве всего, чего только можно. И отмечают, что стало спокойнее на душе.

Zero Waste– за то, чтобы вообще не было мусора. Это магазины без одноразовой упаковки.

– Сейчас альтернатива пластику – это биоразлагаемый пластик и бумажная упаковка?

Александр Матвеев:

– Бумага с растительными волокнами, причём не только из древесной целлюлозы, но и из других сельскохозяйственных культур.

– Если все перейдут на бумагу, это тоже не экологично.

Александр Матвеев:

– Да, это означает окончательную гибель наших лесов.

Владимир Самойлов: 

– Многие сегодня поддерживают схему шеринговой экономики (обмен, аренду вещей, совместное использование). Идея в том, что вещей нужно меньше, но вещи нужны другие. Снова возникает запрос на вещи долговечные, как физически, так и морально.

– Жаль, это невыгодно для производителей. Крупные производители всё равно стараются завлечь, чтобы покупали побольше.

Александр Матвеев:

– Им придётся сменить бизнес-модель.

– Сейчас самые активные магазины – это AliExpress и Amazon. Там идёт активное потребление. Это вещи низкого качества и чаще пластиковые.

Александр Матвеев:

– Я не говорю, что тренд представлен массово. Он представлен в виде каких-то маргинальных жизненных практик некоторых особо чувствительных групп людей. Но то, что начинается как маргинальная практика, через какое-то время, если она становится эффективной по каким-то параметрам, начинает распространяться.

– И какой путь, на ваш взгляд, подходит для широкого распространения?

Александр Матвеев:

– Для производителя возможна одна циклическая стратегия. Всё, что выдаётся в виде продукта, потом забирается и повторно используется, и добавляется небольшой процент нового материала. Идёт оборот вторичный, третичный, до тех пор, до каких только можно. Соответственно идёт и выбор таких материалов, и всего остального.

При этом пластиковой индустрии тоже хочется жить. Она будет прилагать определённые усилия, чтобы себя и дальше промоутировать. Я не противник пластика как материала. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что всё должно быть адекватно. А мы имеем дело с перепроизводством и перепотреблением пластика без необходимости. И фактически сокращение его производства и потребления до тех величин, которые позволяют его адекватно перерабатывать, это на мой взгляд, просто определённый баланс, которого требует жизнь. Где-то пластик просто незаменим, где-то желателен. А где-то его быть не должно.

– Когда биоразлагаемый пластик станет актуален в России?

Александр Матвеев:

– В России процветает бездумное потребительство, всё идёт на помойку. Всё это заражает воду, воздух. Мусорные бунты, мусорный кризис. К сожалению, Ростех нам готовит лишь мусоросжигательные заводы, которые поставят вокруг Москвы и которые будут травить нас диоксинами. В этом отношении, к сожалению, Россия идёт в противоположном направлении.

– Не в тренде.

Александр Матвеев:

– Совсем не в тренде, и это очень печально. Есть люди, которые разделяют мусор и организуют его утилизацию. Но на фоне государственного контр-тренда это неблагодарное дело.

– Что можно ожидать в будущем, помимо развития 3D печати и тренда на экологичныйбиоразлагаемый пластик?

Владимир Самойлов: 

– Беспилотные автомобили. Сейчас их разрабатывают и тестируют и в России. Развитие Интернета Вещей. 

Беспроводные чипы от Atmosic Technologies с самовозобновляемой батарейкой

Александр Матвеев:

– Недавно вышла новость о том, что Atmosic Technologies разработали полностью автономный чип для Интернета Вещей, не нуждающийся в батареях. Технология генерирует энергию из электромагнитных волн окружающей среды – волн сотовой связи, радио и wi-fi хватит, чтобы чип продолжал работать без дополнительной батарейки и подзарядки. Это технологический прорыв в области Интернета вещей, куда в скором времени направят внимание производители, инженеры, дизайнеры. Кроме того, этот чип стоит очень дёшево и имеет тенденцию к дальнейшему удешевлению. Так что скоро он будет в каждом предмете, если не в каждой детали. Вы спросите: а зачем это нужно? Например, для той же циклической экономики, где каждый продукт будет содержать в себе всю информацию о своём происхождении, составе, затраченной на производство энергии, способах обслуживания, ремонта и вторичной переработки, взаимодействия с другими продуктами. Он будет непрерывно производить данные, позволяющие лучше понять пользовательские сценарии, сравнить его с аналогами не на основе описаний производителя или потребительских опросов, а максимально объективно. Доступная и наглядная аналитика такого рода может дать дополнительные преимущества качественным продуктам, когда она будет заложена в стандарты цифрового производства.  

Первую часть интервью читайте здесь>> 

А ещё вам может понравиться этот материал>> 

Мария Кушаковская