Интернет-журнал о дизайне и архитектуре
2 июля 2019 г.

Ино Хенце: «Я создаю пространства сегодняшнего дня»

Ино Хенце – немецкий дизайнер, куратор выставок и симпозиумов Форума цифрового искусства NODE во Франкфурте-на-Майне, директор студии цифрового дизайна NSYNK. С 2011 года он регулярно сотрудничает с британским хореографом Дэвидом Доусоном в качестве художника сцены. Ино Хенце рассказал BERLOGOS о том, как работа с компьютером меняет способ мышления художника.

– Вы получили академическое художественное образование, почему стали заниматься цифровым и, в частности, параметрическим дизайном?

– С 1998 по 2004 годы я был студентом Государственной высшей школы дизайна в Карлсруэ. Там готовили дизайнеров, учили фотографии и медиа-арту. Тогда я не понимал, почему современное искусство выделяют как отдельную дисциплину и решил поступить в школу Штеделя (Государственная высшая школа изобразительных искусств в Франкфурте-на-Майне) – более классическое учебное заведение. Там я был белой вороной, поскольку практически единственный работал с компьютером. На меня смотрели, как на инопланетянина. Преподаватели и студенты считали, что всё нужно делать руками.

«Увертюра», хореограф Дэвид Доусон, дизайнер Ино Хенце, фотограф Ино Хенце

Я самостоятельно научился работать в среде визуального программирования MAX/MSP. Потом была стажировка в MESO – компании, которая разработала среду vvvv. Тогда я понял, что очень комфортно чувствую себя в этой системе: я объясняю машине свои идеи с помощью алгоритма. Мне это подходило ещё и потому, что я всегда плохо рисовал. На последнем семестре я уехал по обмену в Нью-Йорк. У меня не было студии, я был ограничен в рабочем пространстве. Именно тогда, после долгих лет, проведённых под давлением системы академического образования, я утвердился в мысли, что компьютера достаточно для занятия творчеством. Я выработал свой стиль и понял, что меня больше всего интересует исследование отношений между машиной и человеком. Кто создаёт произведение – я или машина? Компьютер – моя дополнительная рука, или я придаток компьютера? Это утвердило меня в желании заниматься генеративным и параметрическим дизайном.

– Как Вы познакомились с Дэвидом Доусоном и стали заниматься сценическим дизайном?

– Нас познакомил общий друг, он привёл Дэвида в мою студию в Берлине. Ему понравились мои работы, и он предложил сотрудничать. Дэвид тогда не знал, что у меня большой опыт работы со сценическим пространством в коммерческой среде. Как креативный директор я продюсировал бизнес-презентации и автомобильные шоу, разрабатывал дизайн медийной среды для брендов.

«Мнемозина», хореограф Дэвид Доусон, дизайнер Ино Хенце, фотограф Анджела Стерлинг

В нашей первой постановке «Мнемозина» мы поместили мои работы на сцену, как в картинной галерее. Работая над этим балетом, я задавался вопросом «а что привносит в произведение, созданное машиной, человеческое измерение?». Я понял, что я как художник могу посвятить всё своё время работе только над одним произведением, а машина, в теории, может создать бесконечное количество одинаково интересных картин. Я становлюсь арт-куратором для машины, потому что именно моё внимание делает произведение искусством. Мне хотелось организовать процесс создания работ так, чтобы ощущалось моё присутствие. Поэтому я решил использовать для декораций не само изображение, а позволить компьютеру создавать картины в реальном времени на проекции.

«Мнемозина», хореограф Дэвид Доусон, дизайнер Ино Хенце, фотограф Ино Хенце

– В России компьютер используется сценическими художниками, как правило, только для визуализации проекта, но Вы работаете с генеративным дизайном. Можно ли сказать, что он меняет Ваше мышление и подход в целом?

– Парадокс заключается в том, что мои поздние сценические работы более традиционны, чем ранние. Некоторые из последних перформансов в сценическом оформлении настолько просты, что зритель может сначала и не понять, что я использовал компьютерные технологии. Сейчас я бы не сказал, что я в полной мере генеративный дизайнер, потому что это накладывает ограничения. Я работаю с идеями и пространством, мне нужно, чтобы они воздействовали на зрителя. Иногда я использую генеративный дизайн, иногда – более традиционный подход.

«Гражданин из ниоткуда», хореограф Дэвид Доусон, дизайнер Ино Хенце, фотограф Джек Девант

Например, в спектакле «Гражданин из ниоткуда» (2017 год) мы сделали видеопроекцию, состоящую из абстрактной графики и букв книги «Маленький Принц», которые двигались на основе симуляции естественных процессов, вроде течения воды или горения огня. В «Реквиеме» (2019 год) совсем нет генеративного дизайна. Сейчас мы работаем над балетом по произведению Рихарда Штрауса «Четыре последние песни», где всё подчинено идее смерти. Здесь нужны очень простые монолитные декорации, напоминающие церковь. Усложнишь – убьёшь идею.

«Реквием», хореограф Дэвид Доусон, дизайнер Ино Хенце, фотограф Ино Хенце

Я никогда не использую компьютер ради компьютера. Но, с другой стороны, изменил ли компьютер мой способ мыслить? Безусловно! Когда передо мной стоит задача, я думаю, как её можно сформулировать и описать машине. То есть работа с компьютером дала набор логических правил в подходе к решению проблемы.

– Вы работаете с разными видами дизайна, но остаётесь в классической системе театрального пространства: сцена-коробка, которая отделена от зрительского зала невидимой стеной. Когда Вы придумываете художественное решение, Вы мыслите объёмно или двумерно?

– За годы работы я понял, что сценический дизайнер – больше художник, чем архитектор. Зритель видит картинку, он не может заглянуть внутрь сцены. Основное внимание уделяется заднику, который виден со всех ракурсов. Я много пытался работать со всем пространством сцены и делить его с танцорами. Теперь я понимаю, что эти эксперименты были неудачны, поскольку я мыслил, как архитектор.

«Времена года», хореограф Дэвид Доусон, дизайнер Ино Хенце, фотограф Ино Хенце

Другое дело, что дизайн не должен быть статичной декорацией. Я стараюсь рассказать осмысленную историю, в которой происходит что-то новое для зрителя, но которая не берёт всё его внимание на себя. Обычно я сам придумываю себе правила. Предположим, если какой-то объект уходит из поля зрения, то до конца действия он больше не появляется на сцене. В сценическом оформлении должна быть ценность для всего спектакля, никому не интересно хаотичное перемещение объектов.

«Времена года», хореограф Дэвид Доусон, дизайнер Ино Хенце, фотограф Ян Вален

Например, в балете «Времена года» очень простое и ясное оформление. Четыре сезона — четыре геометрических фигуры, не более двух из них могут быть на сцене одновременно. Но если зритель с первого взгляда раскусит идею, то он будет разочарован. Он не должен просчитать всё произведение от начала до конца, это должна быть последовательность откровений.

 – Каким образом в сценографии отображается Ваша идея о том, что машины трансформируют эстетическое мышление человека?

– Здесь наши с Дэвидом взгляды очень близки. Мы постоянно задаёмся вопросом, как можно оставаться человеком в мире прогресса, где всё меняется так быстро. Балет – очень человеческий вид искусства. Мы спрашиваем себя, как сделать балет современным? Не думаю, что танцы в пачках на фоне замков отвечают сегодняшнему дню. Пространство, которое я создаю, – всегда пространство сегодняшнего дня. Мы используем современные материалы и противопоставляем фундаментально человеческое технологиям или сложным системам, в которых вынужден жить человек. Мы ищем разные виды их взаимоотношений. Компьютер – часть этого поиска и он должен быть в состоянии создавать эмоции.  

Текст: Антропова Велимира

Комментарии

Оставить комментарий:

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи.

Другие интервью

© 2010—2020 Berlogos.ru. Все права защищены Правовая информация Яндекс.Метрика design Создание сайта