Никита Игоревич Явейн: «Бесконечный поиск вариантов, непрекращающееся исследование жизни во всех её проявлениях – самое интересное в архитектуре»:
25 марта 2014 г.
О кризисе в профессии архитектора
Николай Лызлов, архитектор: - Мне кажется, что сегодня профессия архитектора вошла в кризис, после которого она должна перейти в новое качество. Происходит ее расслоение и дробление на множество узких специализаций. Из нее вымывается индивидуальная составляющая и заменяется коллективным авторством. И мы идем к тому, что в архитектуре появится новая иерархия, во главе которой будет не автор-архитектор, а организатор, или продюсер.
Николай Лызлов, архитектор:
- Мне кажется, что сегодня профессия архитектора вошла в кризис, после которого она должна перейти в новое качество. Происходит ее расслоение и дробление на множество узких специализаций. Из нее вымывается индивидуальная составляющая и заменяется коллективным авторством. И мы идем к тому, что в архитектуре появится новая иерархия, во главе которой будет не автор-архитектор, а организатор, или продюсер.
Из истории архитектуры мы знаем, что каждый период персонифицируется в каких-то конкретных именах. Ну что такое для нас, к примеру, история архитектуры Ленинграда и Санкт-Петербурга? Это, прежде всего, перечень хронологически расставленных имен, в основном итальянских, английских, позднее русских. Вся история древней русской архитектуры – это тоже перечень имен. Иногда имя включает в себя целое течение. Часто именем архитектора обозначаются какие-то блоки, куски культурного развития. И, в общем, мы к этому привыкли. Привыкли, что архитектурные произведения несут на себе печать личной судьбы, биографии и индивидуальных черт творца, являясь абсолютно авторскими созданиями.
Но в последнее время имена начинают вымываться и заменяться обезличенными и плохо запоминаемыми аббревиатурами, появляется понятие «большой офис».
Иногда имена отторгаются, узурпируются конторами, отходят, становятся как имя Форд или Хонда – не связанными с конкретным человеком.
Четыре года прошло, как нет нашего замечательного друга Сергея Киселева, а тем не менее, и сейчас можно увидеть проекты, про которые говорят «это работа Киселева». Потому что есть конторы, которые беззастенчиво носят его имя и, в общем-то, работают под его именем. И мне это не кажется хорошим явлением.
На смену архитектуре пришел проектный бизнес, который изменил принципы работы.
Архитектурное творчество всё больше управляется и регулируется администраторами. А личностные, живые авторские черты покидают архитектурные произведения, заменяясь технологическими решениями, которые часто являют собой готовые блоки, давно оцифрованные и хранящиеся в памяти машин.
С одной стороны, технология современного строительного производства открывает перед архитектором, казалось бы, неограниченные возможности в области создания новых форм, объемов, пространств и поверхностей. С другой стороны, она выхолащивает именно сам элемент художественного творчества, архитектурную фантазию, сводя проектирование к перечислению и бесконечному повторению компьютерных штампов, которое совершенно не нуждается в присутствии художника и которому художник способен только помешать.
Архитектурное проектирование перестаёт быть частью художественного творчества, покидает поле культуры.
Следует, однако, заметить, что подобные тенденции коснулись не только архитектуры.
Такие же эволюции происходят почти во всех областях массовой культуры, особенно это становится заметно в кино и шоу бизнесе. Компьютерные технологии позволяют производить аудио- и видеопродукт с минимальным креативным вложением и без какой-либо художественности. На передний план, оттеснив на вторые роли режиссера, художника и композитора, выходит продюсер. Имена Спилберг, Камерон уже не означают имени творца, хотя наряду с ними есть и настоящие творцы – Джармуш, Коэны, Вуди Аллен. Так же происходит в музыке: продюсер становится главным, он находит исполнителя и он делает исполнителя. В общем, понятно, чем вызвана эта тенденция. Не чьей-то злой волей. А тем, что большое и дорогостоящее производство, в котором задействованы сотни людей, должно иметь очень четкие перспективы. Его нельзя подвергать риску из-за одного частного лица, его собственного вкуса и собственных предпочтений. И естественно в этом случае возникают определенные творческие и художественные потери, поскольку само по себе понятие творчества начинает исчезать из этого производства.
Уместно вспомнить, что однажды в процессе развития индустриального производства это уже случалось.
Во второй половине 19 века в Англии был такой замечательный деятель, основатель движения Arts & Crafts, которого звали Уильям Моррис. Он был встревожен и озабочен тем, что развитие машинного производства предметов повседневного обихода вместе с ручной работой изгоняет из человеческой жизни искусство и художественность. Ведь любой предмет, будь то мебель, посуда, драпировка или инструмент, изготовленный ручным способом, хранит индивидуальные черты мастера-ремесленника. Осознав опасность массового производства бытовых вещей, Моррис основал фирму, в которой наладил ручное производство тканей, витражей и мебели. Конечно, ему не удалось победить машинное производство. Будучи социалистом и прогрессистом, он и не мог отрицать необходимость и неизбежность научно-технического прогресса, но в своих литературных теоретических трудах он возвел ремесло до уровня искусства, положив начало дизайну в том значении, в котором мы его сегодня понимаем – оплодотворение индустриального производства художественной составляющей.
Сегодня мы опять сталкиваемся с этой проблемой полуторавековой давности на следующем витке развития постиндустриального общества. Теперь удар развитых производительных сил пришёлся по архитектуре.
Время архитекторов-мастеров уходит. Авторская архитектура, как предметы ручной работы, понемногу переходит в область производства дорогих курьёзов вроде швейцарских часов ручной сборки.
За аббревиатурой или именем, потерявшим конкретного носителя, теперь скрывается неизвестное количество решительных, мотивированных, квалифицированных и вооруженных компьютерными программами людей, которыми руководит отчуждённый от собственно архитектурного творчества менеджер, выполняющий роль продюсера.
Создаваемый таким образом проектный продукт ничем не отличается по своим художественным качествам от голливудских блокбастеров типа работ Джеймса Камерона.
Стерильный, большой, похожий на сотню других таких же и одинаково пригодный (или непригодный) для Лондона, Астаны или Пекина.
Где-то, наверное, должна быть перспектива выхода и из этого кризиса нашей профессии. Поскольку в развитии технологий проектирования есть и плюсы – у архитекторов высвобождаются руки. Их труд становится в разы производительнее, чем был полвека назад. Архитектору не нужны чертёжники, техники, копировщики. Он один, вооружившись современным компьютером, способен выполнять работу, которую лет тридцать назад делала бы обычная средняя моспроектовская бригада из шести человек.
И вроде, казалось бы, сейчас есть все возможности, чтобы индивидуализировать архитектурное творчество, но, тем не менее – пока происходит нечто обратное.
Другие интервью
28 февраля 2020 г.
4 февраля 2020 г.
8 ноября 2019 г.
18 октября 2019 г.
7 октября 2019 г.
30 сентября 2019 г.
26 сентября 2019 г.
2 июля 2019 г.
29 мая 2019 г.
20 февраля 2019 г.
4 февраля 2019 г.
26 декабря 2018 г.
30 ноября 2018 г.
9 ноября 2018 г.
1 ноября 2018 г.
22 октября 2018 г.
15 октября 2018 г.
9 октября 2018 г.
16 августа 2018 г.
10 августа 2018 г.
1 августа 2018 г.
31 июля 2018 г.
20 июля 2018 г.
29 июня 2018 г.
23 апреля 2018 г.
12 апреля 2018 г.
3 апреля 2018 г.
27 марта 2018 г.
26 марта 2018 г.
16 марта 2018 г.
6 марта 2018 г.
26 февраля 2018 г.
21 февраля 2018 г.
16 февраля 2018 г.
13 февраля 2018 г.
9 февраля 2018 г.
31 января 2018 г.
15 января 2018 г.
22 декабря 2017 г.
21 декабря 2017 г.
15 декабря 2017 г.
7 декабря 2017 г.
1 декабря 2017 г.
14 ноября 2017 г.
3 ноября 2017 г.
Комментарии