Интернет-журнал о дизайне и архитектуре
23 января 2017 г.

Татьяна Миронова: «Авантюра – двигатель прогресса»

Архитектор Татьяна Миронова, обладатель премии International Property Awards Europe рассказала BERLOGOS о роли личности человека в архитектуре, моде и о нестандартных подходах к дизайну.

 - Татьяна, как зарождается процесс формообразования? Вы видите материал и он «делает» форму, или же форма подстраивается под материал?

 - Всегда по-разному. Порой, клиент, увидев кресло, желает, чтобы интерьер развился именно из данного предмета. И тогда идёт работа непосредственно с уже готовыми формами. А бывает так, что интерьер одевается на человека, как одежда. Был случай, когда одна изящная дама захотела интерьер в минималистическом стиле, но он на неё совершенно «не надевался». И моей задачей в данном аспекте было предложить ей тот идеальный вариант интерьера, который бы гармонировал с её личностью. Так, мы начали работу с фантастического дивана в ретро-стиле, к которому подобрали обивку, которая придала дивану совершенно иное современное звучание. И дама, собственно, была удивлена, т.к. до идеи сделать интерьер в минималистическом стиле, в журнале была заложена страница именно с этим диваном, но дама постеснялась своего вкуса. Поэтому, интерьер строится из разных аспектов: от объёмности до фасада. Главное – соотносить личность клиента с тем пространством, в котором он собирается жить.

 - Т.е. Вы изучаете какие-то аспекты жизни Ваших клиентов перед тем, как приступаете к проекту?

 -Да, конечно. Это как архитектурный психоанализ, который накладывается на одну из важнейших составляющих работы архитектора – интуицию. Ко мне приходил клиент, который делал расчёт своего проекта по фэн-шуй. Его условие было таково: если рассчитанный по фэн-шуй проект будет близок к моему планированию, то мы будем осуществлять совместную работу. Я побывала на объекте, обозначила чисто интуитивно расположение кухни, кровати и пр. Клиент был поражён тем, что его схема по фэн-шуй полностью совпала с моим видением. Так что, в работе архитектора важна не только исследовательская сторона, но и интуитивный, я бы даже сказала, провидческий подход.  

 - Вы мастерски объединяете разнокалиберность стилистик, гармонизируете противоречия в интерьерах. Что придаёт Вам дерзость в данном отношении?

 - Мне неинтересен однобокий подход. И я авантюрист. С детства. Я росла в достаточно необычной семье – мои родители глухонемые. Они обладали невероятными художественными талантами. Мама – портниха. Днём она работала в ателье, а ночью обшивала артистов Малого Театра. Папа – инженер-конструктор. В нашей квартире был стол: ночью им заведовала мама – рисовала модели, конструировала и кроила, а днём стол превращался в кульман – на нём отец раскладывал свои инженерные чертежи. В детстве, перед сном, в моём воображении всегда представали два этих соединения: инженерные конструкции и изящество тканей. Я думаю, что профессия моих родителей, та обстановка, которой я была окружена в детстве, дали мне смелость реализовывать все свои творческие эксперименты в интерьерах. И как я уже говорила, авантюра – двигатель прогресса.

 - Согласны ли Вы, что первым актом коммуникации архитектора и пространства является жест?

 - Перед жестом следует наитие. Когда я захожу в пустое пространство, у меня возникает некое самоощущение, появляются образы. И только потом является жест. А жест – это рисунок. Самое продуктивное время для зарисовок – перед сном. Рядом с кроватью у меня всегда лежит альбом и карандаш, где зарождаются все идеи. Главное успеть ухватить первый посыл образа и зарисовать его. Иначе всё пропадает.

 - Можно ли говорить о некой моде в архитектуре?

- Можно, но с осторожностью. Если мы говорим о России, то здесь есть несколько важных аспектов. Во-первых, наша страна развивалась не по мировым архитектурным законам, т.к. долгое время торжествовал социализм. Все жили в одинаковых условиях: стенка Ольховка, ковры на стенах и пр. Во-вторых, страна была долгое время закрыта. И западных новшеств мы не видели. Когда Россия открыла свои двери, нахлынули итальянские фабрики. Мы все знаем, каковы архитектура и культура Италии сейчас. Но тогда это был авангард. И начались неумелые эксперименты. Конечно, со временем дизайн стал более адаптированным, архитекторы стали разборчивы, почувствовали разнообразие стилей. Тем не менее, я считаю, что «русский человек» имеет право абсолютно на всё. Главное в этом – один единственный и очень важный компонент – вкус.

 К вопросу о вкусе. В моём рабочем опыте был один необычный проект – клуб с чрезвычайно эксцентричным направлением. И даже здесь, несмотря на специфику стилистики, мне удалось скомпоновать запрос клиента, своё видение пространства и стиль. И все остались довольны.

На мой взгляд, мода в архитектуре соотносится с человеческими ценностями. Возьмём, к примеру, авангард. Он всегда будет актуален молодым людям, которые живут по принципу «здесь и сейчас», которые хотят жить открыто и стильно. А когда появляется семья, дети, меняется структура ценностей, людям необходимы уют и тепло.

В Париже, например, очень модно жить в старых домах, с историей. Эти дома не сносятся, их реставрируют. И людям нравится жить в обстановке старины, с камином и лепниной на потолке. Потому что ценится архитектурное достояние страны. При этом, вносятся свои элементы современности в интерьер. В России данная перспектива только начинает свой путь. Таким образом, мода на респектабельность с внесением современного духа, мода жить престижно с условием того, что у тебя есть вкус и ты уважаешь историю своего интерьера, а именно, хранишь сундук своего дедушки или же светильник прабабушки, – всё более возрастающее направление в дизайне.

 - Связываете ли Вы архитектуру с другими видами искусства, или же архитектура – автономная наука?

 - Если ты обладаешь вкусом, умеешь рисовать, чувствовать пропорции, видеть объёмы, вычислять и логически строить схемы, то только в этом случае ты можешь мыслить архитектурным языком, и, соответственно, работать в данной сфере. Архитектура – это симбиоз математики и живописи.

 - Есть ли в Вас разделение на Я-архитектор и Я-личность?

 - Да, безусловно. Моя личность принципиальна и тверда. Я имею свою точку зрения, свой характер. Я не пойду на уступки, если условия мне не импонируют. Одновременно с этим я и архитектор. И порой, две ипостаси противоречат друг другу. Но всё же моя личность питает моего архитектора. Именно из личности идёт творческая направляющая внутреннему архитектору.

 - Два Ваших основных необходимых инструмента в работе?

 - Карандаш и мозги.

Фотографии предоставлены Татьяной Мироновой.

 Читайте также:

 Касу Зегерс – о жесте в архитектуре 

Текст: Шафрановская Ксения

Комментарии

Оставить комментарий:

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи.

Другие интервью

© 2010—2020 Berlogos.ru. Все права защищены Правовая информация Яндекс.Метрика design Создание сайта