Интернет-журнал о дизайне и архитектуре
19 января 2017 г.

Интеграция женщин и групп населения в строительство и архитектуру

Круглый стол BERLOGOS и CAS о гендерной дифференциации в архитектуре, её причинах, результатах, проблемах и решениях.

Участники:

Касу Зегерс – чилийский архитектор, автор многочисленных проектов в Южной Америке. Темы её работ оформляются со времён учёбы в Папском Католическом Университете в Вальпараисо, Чили, во время её путешествий по родной стране, жизни и работы в Нью-Йорке. Сразу после окончания университета она работала в качестве фрилансера и выиграла Latin American Architectural Prize в 1993 году на Биеннале в Буэнос-Айресе со своим первым проектом Casa Cala. В 1994 основала собственную фирму. Архитектурные формы образованы взаимоотношениями поэзии и архитектуры, где большое внимание уделено образам жизни, материалам, строительству и экосистемам. Отель Tierra Patagonia – широко известный и признанный в мире проект – является наглядным примером концепции архитектора.

Отель Tierra Patagonia. Фото: Пиа Вергара

Касу Зегерс – профессор и один из основателей школы архитектуры Талька. В 2016 году выиграла Archvision prize 2016.

Ютака Шо – основатель и партнёр Общей Коллаборации Архитектуры, основанной в США и работающей в Руанде. В Руанде GAC построила Центр здравоохранения «Масоро», несколько домов и другие проекты. Шо исследует практики планирования и строительства в южных регионах под давлением северной модернизации и внутренних факторов экономической, социальной и экологической устойчивости. Она также ведёт работу над пространственными эффектами ядерной катастрофы Фукусима в Японии. Является доцентом в Университете Сиракузы в Нью-Йорке.

Алина Жеронимо – архитектор, магистр в области устойчивого развития и архитектуры земли, сооснователь CAS (Лиссабон, Португалия). Свою профессиональную карьеру начала с восстановления зданий «Post-Pombalino» при городской администрации Лиссабона, где во время строительных работ занималась глинобитными техниками и антисейсмическими структурами. Работала в архитектурных студиях Барселоны: Ramon Sanabria, Arturo Frediani, Josep Mias и AldayJover.

Пауло Карнейро – архитектор, магистр в области устойчивого развития и архитектуры земли, сооснователь CAS (Лиссабон, Португалия). В течение 6 лет работал в Барселоне со студиями: Enric Miralles / Benedetta Tagliabue (EMBT), Ramón Sanabria и Alfredo Arribas. 

Эстель Ортега– испанский архитектор, магистр архитектуры в ETSAB (Школа Архитектуры в Барселоне), сооснователь архитектурного бюро Cubus Taller dArquitectura и нового бюро 15515 Arquitectura. Работает в разнообразных направлениях, обогащающих друг друга, в т.ч. музеографии, ремонтных работах. Создаёт социальные объекты в сотрудничестве с Фондом We Are Water. Также преподаёт в двух университетах (ETSAB и Школе Архитектуры UIC, где вовлечена во многие исследовательские проекты и мастер-классы, связанные с социальными проектами).

Татьяна Афонина –  искусствовед, исследователь, автор публикаций, интервьюер, участник всероссийских и международных научных конференций, главный редактор журнала BERLOGOS, лауреата премии Best Design Media на A'Design Award & Competition.

ВВЕДЕНИЕ

Татьяна Афонина: Прежде чем мы начнём обсуждение, позвольте мне задать вопрос, который даст нам возможность представить перспективы. Многие из вас преподают в университетах. Можете ли вы назвать примерный процент мужчин и женщин среди студентов-архитекторов?

Касу Зегерс: Когда я училась в Чили с 1979 по 1984 гг., я была практически единственной девушкой в классе. Сейчас я могу сказать, что соотношение 50 на 50.

Ютака Шо: В моей школе доля женщин и мужчин одинакова.

Эстель Ортега: Любопытно, в моей школе студенты-женщины, как правило, больше признаются, чем мужчины… Но вот за пределами школы совсем другое дело.

АРХИТЕКТУРА – ДВИЖУЩАЯ СИЛА СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ

Эстель Ортега: Я очень уважаю всё, что вы, ребята, делаете. На прошлой неделе у меня была встреча в Саламанке, Испания, где я объясняла наш проект в Гане (созданный с We Are Water Foundation и Women x Africa). Люди там были немало удивлены тем, что должны вести диалог об архитектуре, в котором она рассматривается как поддержка основных услуг, и в этом и есть её главная задача. Что вы об этом думаете?

Касу Зегерс: Я не могу не согласиться с Вами, Эстель. Я действительно испытала на практике, что архитектура является движущей силой социальных преобразований. Я много думаю о женщинах в практической деятельности, начиная со второго письма Артюра Рембо своему брату, написанного в 1860 году, где он говорит о поэтах своего времени, жалуется, что они потеряли поэтическую напряжённость и стали частью партии. Потом он говорит о том, что придёт время, когда женщины решат отстаивать свои права, тоже станут поэтами и откроют то, что мужчинам не под силу, так как они просто обладают другим способом мышления. Я согласна, что женщины менее конкурентоспособны, больше склонны к сотрудничеству и имеют большее уважение, особенно, к земле.  

КАЧЕСТВЕННЫЕ РАЗЛИЧИЯ

Татьяна Афонина: Могут ли женщины внести в строительство и архитектуру что-то новое? Имеет ли смысл в настоящее время говорить о гендерной роли?

Касу Зегерс: Я думаю, что да и нет. Да – в концептуальном плане, новых художественных областях и  выражениях, нет – из-за ограничений по признаку пола.

Алина Жеронимо:  Научно доказано, что женщины и мужчины имеют разные способы мышления и действия, поэтому в строительстве они также будут иметь различные подходы, но важнее вносить  вклад, дополняя друг друга.

Эстель Ортега: Архитектура не имеет пола. Но социальная роль, которую она подразумевает, заложена в её ДНК. Архитектура несёт социальную ответственность. Она сделана людьми для людей.

К сожалению, на протяжении многих лет это не было никак отражено. Архитектура  и город в целом были слишком долго отстранены от людей. Несколько лет назад, до кризиса, этот разрыв был особенно острым. Процесс обучения рассматривался как инструмент формирования элитных архитекторов, потому что это было время элитного города. Город был спроектирован и построен ведущими архитектурными фирмами, преимущественно возглавляемыми мужчинами. По моему мнению, единственный положительный момент, оставшийся после кризиса, состоит в переопределении архитектуры: она потребляет меньше ресурсов, требует сообразительности, требует больше командной работы (меньше эгоизма), женщины появляются на ведущих позициях компаний, многие небольшие структуры созданы парами. Посмотрите на Венецианскую Биеннале 2016 – во главе множества команд были мужчина и женщина.

Всё это дало заметные изменения в архитектуре: из-за социально-экономических ситуаций проекты становятся более чувствительными и близкими к людям и их нуждам. Таким образом, я думаю, что роль женщин зависит не от их способностей, а от места, где всё происходит. Позвольте ей делать, и вы увидите результаты. Но до сих пор этот контекст не очень благоприятен. Я помню анекдот, когда профессор очень известного университета буквально несколько месяцев назад считал женщин-студенток в архитектуре рабами и ограниченными из-за их материнской роли. Так что речь идёт не о том, что нового они могут сделать, а о том, что может сделать контекст, чтобы позволить женщинам что-либо делать?

Ютака Шо: Я встречала много женщин низких моральных качеств, совершенно неспособных к сотрудничеству. В то же время традиционно женщины ответственны за благополучие семьи, следовательно, питание, образование, экономику, и, конечно же, жильё. Женщины традиционно исключены из процессов принятия решений, так что в целом мы понимаем, что такое быть лишёнными гражданских прав, а значит, мы всеобъемлющие и эмпатичные. Но опять же, есть много женщин-сволочей.

Касу Зегерс: Как и мужчин! Сволочизм – это не гендерный вопрос, я считаю, а личный. Вы можете быть человеком, преданным идее, а можете быть сволочью, это зависит от вашего духа, а дух не имеет пола.

Алина Жеронимо: Я согласна с Эстель и Ютака. У всех нас был на самом деле очень богатый опыт работы в смешанных группах. В некоторых случаях этот опыт комплементарных взглядов имел блестящий результат в искусстве и архитектуре, потому что участникам удалось достичь сбалансированного функционирования команды, например, пары Чарльз и Рэй Имз или Хелена Виейра де Силва и Арпад Сенеш. Я думаю, что всё ещё имеет смысл говорить о гендерных различиях, поскольку они существуют. Но в наше время не имеет смысла разделять гендер в пирамидальной иерархии.

Чарльз и Рэй Имз

Хелена Виейра де Силва и Арпад Сенеш

Эстель Ортега: Я полностью согласна с Алиной и Касу.

Татьяна Афонина: Каким образом мы можем достичь отсутствия разделения пола в пирамидальной иерархии? Посредством образования?

Алина Жеронимо: Да, посредством образования это важно. Я основываюсь на своём опыте работы в Африке, где гендерные различия ещё сильнее. Женщины не имеют никакого уважения, поэтому они должны быть ещё более сконцентрированными.   

Эстель Ортега: И да, и нет. Но да, Алина, в любом случае должен быть образовательный опыт. Я думаю, что это основа, которая заставляет изменения происходить.

 Ютака Шо: Ну, я думаю, сволочизм это гендерное. Мужчины могут быть придурками. Посмотрите на президента США.

Сначала я отправилась в Руанду, чтобы выяснить, пространства какого типа сделали женщины. Дело в том, что женщины после геноцида составляют 70% населения, мужчины либо умерли, либо находятся в тюрьме. До геноцида женщинам не разрешалось владеть собственностью или иметь бизнес, а сейчас вдруг они должны строить. Я хотела посмотреть, насколько по-другому они это делают.

GA CollaborativeJabana Project, экстерьер

GA CollaborativeJabana Project, интерьер

 Эстель Ортега: Тогда это всё-таки гендерный или культурный вопрос?

Ютака Шо: Я думаю, что архитектура гендерна: что приоритетно, какая программа, где построена и пр.

Касу Зегерс: Я согласна со всеми подходами, я думаю, что у каждого из нас свой собственный опыт.

Ютака Шо: Я, конечно, стереотипизирую, так что простите меня. Но в целом, мужчинам многое может сойти с рук, а женщинам нет. Мужчины зарабатывают больше денег, так что они могут решать, что будет построено, кто получит работу в школах и офисах.

Эстель Ортега: Мужчинам разрешено слишком многое из-за культурного и социального развития (или недоразвития)…

Касу Зегерс: Действительно, женщина должна больше работать, чтобы ей доверяли управлять большими проектами, но это правило меняется – удивительная работа Захи, она стояла у истоков этого изменения, которое все мы испытываем сейчас!

Пауло Карнейро: Да, это зависит от человека. Различия, которые существуют между мужчинами и женщинами, очень позитивны. Важно, как было сказано выше, сформировать группы и работать в балансе, а не зацикливаться на предопределённой роли. По-прежнему имеет смысл говорить об этом, пока у нас существует дискриминация. Крупные подвижки были сделаны, и женщины уже оказывают влияние и воздействуют на мир архитектуры. Речь не идёт о том, чтобы свергнуть и заменить мужчин, а о том, чтобы вместе работать. Это один из вызовов! Но мне это нравится!

Эстель Ортега: Ютака, я всё же считаю, что это и из-за культурной, и из-за социальной среды. Есть роли. Они заложены в природе. Это неизбежно, но их следует рассматривать как возможность взаимообогащения, и ещё многое предстоит сделать, чтобы этим воспользоваться.

Ютака Шо: Эстель, я понимаю, что Вы хотите сказать, но общества и культуры были созданы искусственно, они не естественны. Формирование ассоциации из преимущественно женщин-строителей в Руанде имело своей целью как раз противостоять этому – создать новые правила, новые роли.

Эстель Ортега: Проблема заключается в том, что иногда это так трудно сделать! Ютака, да, Вы правы, наш опыт в Гане был таким же! Проект будет работать только под руководством женщин. В противном случае работать не будет.

Касу Зегерс: Я думаю, Ютака, очень важно делать своё дело, не имеет значения, сколько усилий вы должны приложить, в конечном итоге путь будет открыт,  а вас будут уважать за ваше мышление. В этом смысле, я думаю, что архитектура говорит сама за себя.

Алина Жеронимо: Ютака, каким был Ваш опыт работы с женщинами в Руанде?

Ютака Шо: Алина, я думаю, таким же, как и у Вас. Женщины имеют меньше власти, поэтому как основатели проекта, мы воспользовались властью, которая пришла в лице представителей не чёрной расы (я азиатка, а мой партнёр белый) с деньгами. Мы убедились, что женщины были приняты на работу, а их труд оплачен равномерно. Так что в этом случае расизм и классизм, которые обычно мешают, работали на благо женщин.

GA CollaborativeMasoro Health Center

Алина Жеронимо:  Понятно. Спасибо, Ютака.

Пауло Карнейро: Общества очень сильно изменились за последние 200 лет, и они будут меняться ещё больше. Всё претерпевает изменения только тогда, когда в этом есть необходимость. Конечно, в некоторых обществах изменения происходят слишком медленно.

Эстель Ортега: Пауло, к сожалению, иногда социальные проблемы не в состоянии изменить общество, лишь потому, что они в нём есть. Печально видеть бесправных женщин, расизм и пр. Возникает вопрос: почему мы не развиваемся в этом вопросе?

Касу Зегерс: Пауло, я согласна с Вами, и также хочу подчеркнуть, что мы находимся в конце эры и в начале новой парадигмы, где баланс между женщинами и мужчинами сделает общество устойчивым.

Пауло Карнейро: Конечно, Эстель, я согласен. Но, как сказала Ютака, в этих случаях вы должны использовать то же оружие, чтобы восстановить баланс и справедливость. Я считаю, это трудно, но женщины уже многое получили своими силами, и они должны продолжать это делать до тех пор, пока баланс не будет достигнут. Это напрямую связано с демократией, вы не можете представить, что это достигается само по себе. И я совершенно согласен с Касу. Мы стоим перед лицом новой парадигмы, меняющей несколько аспектов нашего мира, и баланс женщин и мужчин будет достигнут, потому что у нас есть и другие серьёзные вызовы, над которыми мы должны работать вместе.  

Касу Зегерс: Я действительно думаю, что у вас должно быть много страсти и убеждённости, чтобы быть лидером в любом случае. И, как сказал Пауло, баланс должен быть достигнут с помощью тяжёлой работы и сильной веры. Это станет отправной точкой изменений.

Ютака Шо: Вы читали Ивана Иллича «К чёрту с добрыми намерениями?». Поучительно. Я собираюсь отправить всем вам. Как я уже сказала, это нужно почитать для образования. Я также согласна с Пауло и Касу, что времена меняются, но всякий раз, когда что-то меняется, мы все страдаем, потому что люди во власти не хотят изменений.

Касу Зегерс: Это часть человеческого существования, Ютака, вот почему художники так важны. Я имею в виду художников в архитектуре, они играют роль ведущих и открывающих неизвестное, приносят в материализацию новое, а это всегда будет иметь сопротивление.

Алина Жеронимо: Да, Касу, к сожалению, общество настолько медленно, что у нас уже нет времени, но даже в этом случае я думаю важно продолжать жить и работать, веря в хорошее.

Касу Зегерс: Архитектор является связующим звеном и даёт пространство идее, где люди могут жить. Конечно, Алина, мы должны всё делать лучше и работать с большой любовью.

Алина Жеронимо: Единственный путь для устойчивого общества, когда все меньшинства станут большинством… или в балансе.

Татьяна Афонина: Когда меньшинства станут большинством, появятся новые меньшинства.

Алина Жеронимо: Да, Татьяна, действительно. Но я думаю, когда меньшинства становятся большинством, начинается путь к балансу.

Ютака Шо: Фидель Кастро был в меньшинстве, пока не стал в большинстве, а потом стольких людей убил!

Алина Жеронимо: По-моему, мы не сосредоточены на архитектуре.

Ютака Шо: Хорошо, вернёмся к архитектуре.

Алина Жеронимо: Ганди тоже был в меньшинстве. Извините.

Ютака Шо: Нет, Вы правы, Алина. Просто очень плохо, что это переходит на личности. Должна быть система, которая не является правящим большинством. Но у нас этого до сих пор нет.

Также я рада расширяющейся роли архитекторов. Хотя мы все ещё недостаточно вовлечены в политику, где принимаются системные решения. Мы также не участвуем в районных организациях, не оказываем давление, которое может быть услышано и управлять городом и страной.  

Алина Жеронимо: Да, Ютака, в древности у архитектора была более важная для города роль, но тогда все были мужчины, а не женщины.

Пауло Карнейро: Да, и архитектура должна будет реализовывать новые перемены. И я полностью согласен, что следующие изменения (достижение гендерного баланса) будут связаны с тесной работой различных профессионалов и даже профессий (малые или средние офисы из разных частей мира, которые работают вместе над конкретными проектами). Опыт, который у нас был – это тестовый проект будущего: гендерное включение, защита окружающей среды…

СПОСОБЫ РАБОТЫ

Эстель Ортега: Как я уже говорила в начале, я вижу новые способы работы, при которых разные люди с различными ролями работают вместе для создания социальных пространств.

Касу Зегерс: Я работала с сообществом Кавескар, очень древним индейским племенем в южных чилийских фьордах, и их основной девиз – «я должен чувствовать себя хорошо». Я думаю, если мы все будем работать с этими намерениями – чувствовать хорошо, быть счастливыми, создавать здания, думая о счастье людей, – вещи изменятся.

Алина Жеронимо: Интересно, должно быть, работать с сообществом Кавескар.

Я верю, что строительство – это акт создания и преобразования,  требует много энергии, поэтому необходимо любить то, что делаешь.

Ютака Шо: Мне интересно услышать о конкретных инструментах для воплощения в жизнь идей, реальных действий, которые мы можем предпринять. Мы так долго мечтаем, в то время как бедные, чернокожие, представители ЛГБТ-сообщества продолжают умирать. Можем ли мы услышать о реальных стратегиях, программах, инструментах, которые мы можем использовать?

Эстель Ортега: Существует много инициатив социального значения, которые объединяют архитекторов и профессионалов, связанных с климатом и окружающей средой, ландшафтных дизайнеров, социологов, пользователей будущего проекта. Это то, что уже происходит.

Ютака Шо: Какие инициативы? Как они происходят? Как Вы оцениваете результаты? Я спрашиваю это, потому что, как говорит Иллич в статье, мы на самом деле могли бы быть довольны, не заботясь о результатах.

 Эстель Ортега: Эти новые коллективы выбраны обществами, которые нуждаются в их услугах для формирования команды с новой структурой,  подходящей проекту, а также для того, чтобы постепенно внедрять эти тактики в учебный план. Есть и конкурсы, которые развивает мэрия. И да, это действительно начинает появляться и становится ощутимым.

Алина Жеронимо: Ютака, интересные вопросы, я думаю, что то, что Вы делали, работая напрямую с сообществами, это тот масштаб, с которым архитекторы могут работать.

Алина Жеронимо, обучение каменщика в Мозамбике, Африка

Пауло Карнейро: Ютака, это хороший вопрос, но очень сильно связан с политикой. Мы, как архитекторы, имеем власть делать выбор, но не воплощать широкомасштабные стратегии, если мы за пределами политики. Я больше верю в маломасштабную работу с сообществами, которая была бы более эффективной.

Ютака Шо: Эстель и Алина, проблемы, с которыми мы сталкиваемся, одни и те же. Мы хотим привлечь сообщество, но бедные заняты, они должны получать оплату за время участия во встречах или программах, что затрудняет процесс.

Алина Жеронимо: Да, это правда, Ютака. Волонтёрство в Африке не существует. Люди там должны чувствовать, что что-то приобретают.

Ютака Шо: Вы совершенно правы, Алина. Эффект должен быть почти мгновенным.

Эстель Шо: Ютака, Вы правы, но всегда будут необходимы большие усилия, чтобы заставить вещи происходить.

Ютака Шо: Конечно. Вот почему мне интересно услышать о реальных инструментах, чтобы приложить усилия и создать среду.

Касу Зегерс: В нашем случае я думаю, что большие социальные перемены придут благодаря работе с коренными народами, которые знают, как заботиться о земле, так как это является частью их культуры и устойчивости. Сейчас они очень бедные, но мы делаем проекты, которые помогают им справляться с нищетой с помощью земли, не использующейся сейчас. Это туристический проект Ruta Penuenche, созданный в месте удивительной красоты, с вулканами, реками, деревьями Араукария, сегодня защищёнными в заповедниках и парках.

Богатая природа территорий

Все эти культуры жили за счёт земли и выращивания араукарий, но земля была экспроприирована и отдана под заповедники, что заметно сказалось на уровне жизни сообщества. Стратегия заключается в том, чтобы развить новый способ использования земли и зарабатывания денег с учётом культурных привычек. Проект представляет собой все виды туристических услуг, связанных с землёй, – лыжные трассы зимой, велосипедные дорожки, катание на лошадях, пешие прогулки летом. Он находится в начальном состоянии разработки, но в этом году мы в сотрудничестве с ANDES WORKSHOP сделаем уже первую конкретную стратегию. Я работаю со своими бывшими студентами второго года школы Талька (2002) – сегодня это GRUPO TALCA – и мы планируем реализовать ту же стратегию, что и Родриго Шевард с Pino Huacho, показанную на Венецианской Архитектурной Биеннале в 2016 году. Благодаря международной проектной группе и сотрудничеству с коренным населением, мы создадим новый нарратив. Весь процесс можно будет наблюдать на www.andesworkshop.cl.

Коренное население Penuenche

Дома Penuenche, современный вид

Лыжные и велосипедные дорожки

Касу Зегерс & Grupo Talca. Проект Ruta Penuenche

Эстель, как уже говорили, мы сталкиваемся с большими изменениями, поэтому мы должны быть более творческими, чтобы найти новые пути для архитектуры, чтобы придать форму жизни людей и культурному развитию.

Я согласна с Пауло, что малый коллаборативный масштаб – это то, где мы можем экспериментировать с новыми идеями, новыми решениями, поднимать новые вопросы и отвечать на них с помощью архитектуры.

Ютака Шо: Пауло, я знаю, что небольшие проекты – это то, что мы можем сделать как индивидуальные дизайнеры. И именно поэтому мы делаем то, что делаем в Руанде. Но, согласитесь, слишком грустно просто так сдаваться.

GA CollaborativeAbahizi Dushygikirane Corporation, новое здание фабрики

ИНТЕГРАЦИЯ ЖЕНЩИН И ГРУПП НАСЕЛЕНИЯ

Татьяна Афонина: Что является наиболее важным в процессе интеграции женщин и групп населения для достижения устойчивости?

Эстель Ортега: Мы разрабатываем проект в Гане с Ahwian Ghana и We Are Water Foundation и Women x Africa. Это баня, очень простая. Основная задача заключается в предоставлении доступа к средствам санитарии. Там главное не в том, чтобы создать архитектуру саму по себе. Очень тяжёлая работа была связана с неправительственной организацией в этой области, выявлением потребностей, но главное, нужно было найти диалог с сообществом. Плюс опыт других стран рассматривался не в качестве инструмента для облегчения процесса строительства, а в качестве стратегии улучшения местной экономики и социального компромисса. В противном случае объект бы не работал. Например, если на второй день в бане не будет чисто, то люди второй раз туда уже не придут. Так что там нужна ответственная команда, которая заботится о поддержании и безопасности (безопасности для женщин, вы понимаете, о чём я говорю). Была создана группа женщин, которая ответственно выполняла свою работу. Но, чтобы сделать объект функциональным, необходимо, чтобы одна женщина оставалась там в течение всего дня. Она будет заботиться о финансовой составляющей. Для этого мы создали киоск, где продаются разные вещи, включая воду. Этот малый бизнес даёт женщинам работу и чувство ответственности. Эта стратегия доказала свою жизнеспособность в Кибере, Найроби (Кения), и других африканских странах.

Эстель Ортега & Weare Water Foundation & Ahwian Ghana  & WomenAfrica, проект бани в Гане

Касу Зегерс: Красивый опыт. Я нахожусь в начальной фазе такого же типа проектов, но они, безусловно, создают социальную и культурную трансформацию.

Алина Жеронимо: Эстель, очень интересный проект. Он уже построен?

Ютака Шо: То, что сказала Эстель, возвращает нас всех к архитектуре. В её проекте она выступает нечто большим, чем просто хорошо сложенной и функциональной. Было бы здорово, если бы этому мы учили в школах.

Пауло Карнейро: Я считаю, что это очень хорошее направление, Эстель. Для того чтобы проект был устойчивым, он должен включать различные стороны: экономику, экологию, общество и культуру. Проект должен быть не только укоренён в земле, но и в людях.

Алина Жеронимо: Я думаю, для успешности любого проекта необходимо позволить людям, вовлечённым в него, чувствовать себя важной частью процесса. Хорошим проектом является тот, который чувствителен ко всему сообществу в целом, и разному – будь то полностью мужскому, полностью женскому или смешанному – сообществу. В развивающихся странах существует множество проектов, сосредоточенных непосредственно на работе с женщинами в условиях их изоляции от общества: либо потому, что они потеряли своих мужей, либо потому, что они якобы являются не эффективными в работе; но, как позже эти проекты показывают, женщины могут быть не менее успешными, чем мужчины. Женщина жадно ищет успеха, поэтому, когда она находит хоть небольшую помощь, она становится в равной степени бесстрашной и сильной.

Женщина, красящая свой дом в Мозамбике, Африка

Алина Жеронимо в качестве архитектора и ремесленника

Ютака Шо: Проект Эстель также ставит вопросы, насколько форма и эстетика хороши. Однако я не готова от них пока отказаться.

Алина Жеронимо: Я думаю, что форма и эстетика являются следствием чего-то.

Эстель Ортега: Он строится в настоящее время. Проект очень простой и очень сложный, потому что мы должны были понять архитектуру в качестве поддержки. Даже обработка фасадов является стратегической. Я имею в виду, что нам было очень важно дать женщинам чувство идентичности и членства, и там они рисуют свои особенные с культурной точки зрения места, поэтому мы задумывали фасады свободными стенами для рисования. Мы повторили опыт, когда члены сообщества украсили очень простую уборную (без стен) ракушками, которые они собирали, чтобы чувствовать связь друг с другом и испытывать гордость за участие в процессе. В этом случае, такая простая вещь как украшение спасла много жизней.

Эстель Ортега & We are Water Foundation & Ahwian Ghana  & Women x Africa, проект бани в ГанеЦвет и дизайн как инструменты идентичности

Пауло Карнейро: Ютака и Эстель, это очень хорошо. Разговоры о красоте в архитектуре до сих пор вызывают много споров. Я думаю, что мы не должны отказываться от концепции красоты как надлежащего функционирования и соотношения между частями и целым, но от академической идеи какой-то априорной формы здания, далёкой от идеи и места. Мы перешли от «форма следует за функцией» к «любой форме и качеству строительства». Мне очень нравится, как Касу сказала в самом начале про поэзию в работе. Это самое лучшее влияние, которое мы, как архитекторы, можем оказать. С участием общин мы способны интегрировать культурные аспекты и идентичность, которые соединяют здание с местом и людьми.

Ютака Шо: Мне не терпится увидеть этот проект, Эстель. Он многосторонний и задаёт много вопросов – лучший тип проектов.

ВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРЕМЕН

Татьяна Афонина: Если мы вернёмся к инициативам, реальным действиям и меньшинствам, будут ли эффективными специальные учреждения, созданные женщинами для женщин?

Ютака Шо: Я полностью за.

Пауло Карнейро: Институты будут созданы, когда мы объединим людей, способных выражать идеи с помощью искусства и ремесла.

Касу Зегерс: Я думаю, Татьяна, что у меня был некоторый опыт по этому вопросу. Я была приглашена в качестве основного докладчика на женскую конференцию в Новую Зеландию, созданную ассоциацией женщин-архитекторов, которые задаются вопросом, почему многие женщины обучаются, но не практикуют. Я думаю, подобные ассоциации помогают, но то, что действительно помогает – делать проекты разного масштаба поэтически красивыми, в определённом виде показывающими то, о чём мы говорили.  

После этой конференции, где я просто делилась опытом, я была приглашена в Австралию на конференцию, поэтому можно говорить, что какие-то небольшие сдвиги в мышлении и у женщин, и у мужчин начались, произошёл резонанс идей.

Всё это закончилось моим сотрудничеством с Леми Понифазио на Венецианской Биеннале в рамках его проекта LAGI MOANA, в котором я делала для него «Дом Женщин», где Леми хотел поднять вопрос о меньшинствах любого рода: женщинах, чернокожих, индейцах.

Касу Зегерс и Леми Понифазио, LAGIMOANA

Эстель Ортега: Касу, звучит очень интересно. Где мы можем посмотреть этот проект?

Касу Зегерс: Я могу отправить некоторые материалы, это действительно очень интересный проект. Само здание никогда не было построено из-за денежного вопроса. В общем, долгая история, но мы провели церемонию открытия.

Касу Зегерс и Леми Понифазио, LAGIMOANA

Все вместе: Пожалуйста, пришлите.

Касу Зегерс и Леми Понифазио, LAGIMOANA, церемония открытия

О БУДУЩЕМ

Татьяна Афонина: Давайте представим, могут ли наши города будущего быть построены или перепроектированы женщинами? Можем ли мы говорить о женском видении городов?

Касу Зегерс: Татьяна, на самом деле я не думаю, что новые города могут быть в том виде, в котором Вы описали.

Алина Жеронимо: Кажется утопичным. Я думаю, что город, построенный женщиной, был бы эгалитарным, более сбалансированным с местом для каждого. Если мы думаем о женском видении, то оно поддерживает все виды различий без исключений.

Может быть, это был бы не очень рациональный город, возможно, немного хаотичный, но, безусловно, более разнообразный. Это напоминает мне фильм Жако ван Дормеля «Новейший завет», когда в конце в «машине Бога» стала доминировать женщина, и мир был преувеличенно цветущий…  Противоположность мира с мужской точки зрения.

Но так как я считаю, что сбалансированный город является городом без исключений, я, как и Касу, не могу себе представить город, построенный только женщинами, – только город, сделанный всеми для всех.

Эстель Ортега: Я не уверена, что есть гендерное видение городов. В технологическую эру кажется наивным говорить об ограничениях (даже если это гендерный вопрос). Так, может быть, это не столько о конкретном видении, сколько о том, чтобы создать платформу, где все знания формируют уникальное отношение через архитектуру. Как я уже сказала, я больше склоняюсь к синергии. Это означает, что речь идёт о создании правильных условий, где каждый, работая в команде, может раскрывать свои возможности. В последние несколько лет, в Испании были созданы несколько платформ, целая новая структура людей и организаций. Есть платформы, которые включают технических профессионалов, креативщиков и пользователей, иногда и политиков, они объединяются и воплощают в жизнь проекты. Таким образом, открытые общественные пространства соединяют архитектуру непосредственно с людьми. В публичной школе в Барселоне эти инициативы начинают появляться. Поэтому я считаю, что это может дать очевидные изменения и в роли архитектора, и в роли пользователя.

Кстати, я только что получила петицию от Испанских женщин-архитекторов с целью обличить CSAE (главный институт испанских архитекторов, который присуждает медали и призы) в том, что ни одна женщина не была награждена, выбрана и даже включена в жюри.

Ютака Шо: Как я уже говорила, я не думаю, что гендерная предвзятость в дизайне зависит от личности или «природы» проектировщика. Я думаю, что это зависит от исторических позиций, которые представители обоих полов заняли в данном обществе. Можно сказать, что, в совершенно общем виде, традиционно женщины были недостаточно представлены во многих обществах. В общем, опять же, женщины заботились о семье, детях, стариках, больных.  Если женщины будут проектировать город, это даст значение качества, которое не сможет быть измерено такими ныне существующими инструментами, как ВВП, эффективность, количество лайков на fb и пр. Потому что я надеюсь, что женщины будут проектировать для людей, которые ещё не рождены, и людей, которые находятся вне зоны принятия решений. Они будут помнить об ушедших людях, которые заложили для нас пути, а также о тех, кто убил наших предков-сограждан, в том числе, женщин, чернокожих, нищих, представителей ЛГБТ-сообщества, людей с ограниченными возможностями и пр., –  всё то, что мы должны исправить сегодня. Короче говоря, я надеюсь, что город по проекту женщин будет нести ответственность.

Пауло Карнейро: Да, возможно, это утопия, но, может быть, на данный момент. Я представляю себе менее механический, но очень творческий город, с большим уважением к окружающей среде и с учётом меньшинств, с художественными сообществами. Но опять-таки я считаю, что было бы лучше жить в городе, который бы гендерно сбалансирован.

Касу Зегерс: Города представляют собой многослойный комплекс с множеством отношений. Город будет построен в ответ на новые потребности граждан. Я работаю в Сантьяго, где мы разрабатываем проект под названием +1000. Цель заключается в понимании города не как построенного объекта, а как гор, окружающих Сантьяго. Девиз этого проекта: «Сантьяго – столица Латинской Америки на открытом воздухе». В нём решается две задачи: 1) должен регулироваться рост города в сторону Анд, поэтому мы строим естественный барьер, используя 1000+ высоту 2)  природный ландшафт, дающий городу свободно и легко дышать. Очень много информации, которой хотелось бы с вами поделиться, но в один разговор это всё не уместиться.  

Касу Зегерс, Проект +1000

Эстель Ортега: Ничего себе, Касу!

Алина Жеронимо: Большой проект, Касу. Отличный пример для других городов.

Пауло Карнейро: Да, мы бы хотели об этом больше услышать!

Касу Зегерс: Да, я определённо поделюсь с вами, как только мы немного продвинемся.

Касу Зегерс, Проект +1000

Все: Спасибо!

Касу Зегерс: Всего вам самого лучшего, было интересно поделиться точками зрения.

Эстель Ортега: И Вам, Касу! Это был захватывающий опыт, рада была присоединиться и поучаствовать!

Алина Жеронимо: Спасибо всем! Было здорово услышать ваши размышления!

Ютака Шо: Было очень приятно вести с вами диалог. Это был цивильный разговор,  а некоторые разногласия были продуктивными и дали пищу для размышлений.

Пауло Карнейро: Всем спасибо, было очень приятно вас услышать.

Татьяна Афонина: Благодарю всех за участие!

Текст: Виана де Баррос Татьяна

Комментарии

Оставить комментарий:

Оставить комментарий могут только зарегистрированные пользователи.

Другие интервью

© 2010—2020 Berlogos.ru. Все права защищены Правовая информация Яндекс.Метрика design Создание сайта