Никита Игоревич Явейн: «Бесконечный поиск вариантов, непрекращающееся исследование жизни во всех её проявлениях – самое интересное в архитектуре»:
Городские акции: материал и регенерация
Круглый стол – совместный проект BERLOGOS и архитектурной студии CAS (Португалия) – в рамках цикла «Устойчивые города и архитектура», посвящённый проблемам современных мультикультурных городов.
Участники:
Джулиан Агьеман, профессор городской и экологической политики и планирования в Университете Тафтса в Медворде, США; создатель концепции «just sustainabilities», эколог, биогеограф, автор свыше 160 публикаций.
Елена Рокки, архитектор, бывший научный сотрудник Taliesin, школы архитектуры Фрэнка Ллойда Райта, кандидат теории и истории архитектуры ETSAB (Барселона), доцент ASU. Была преподавателем в Архитектурной школе ESARQ-UIC (Барселона, Испания). С 1995 по 2008 – старший архитектор и директор бюро Miralles Tagliabue Associated Architects. Читает лекции и проводит мастер-классы в университетах Испании, Англии, Германии, США, Италии, Греции, Дании, Мексики, Южной Африки, Аргентины.
Алина Жеронимо Фернандес – архитектор, магистр в области устойчивого развития и архитектуры земли, сооснователь CAS (Лиссабон, Португалия). Свою профессиональную карьеру начала с восстановления зданий «Post-Pombalino» при городской администрации Лиссабона, где во время строительных работ занималась глинобитными техниками и антисейсмическими структурами. Работала в архитектурных студиях Барселоны: Ramon Sanabria, Arturo Frediani, Josep Mias и AldayJover.
Пауло Карнейро Фернандес – архитектор, магистр в области устойчивого развития и архитектуры земли, сооснователь CAS (Лиссабон, Португалия). В течение 6 лет работал в Барселоне со студиями: Enric Miralles / Benedetta Tagliabue (EMBT), Ramón Sanabria и Alfredo Arribas.
Татьяна Афонина – искусствовед, исследователь, автор публикаций, участник всероссийских и международных научных конференций, редактор BERLOGOS.
Татьяна Афонина:
– В рамках цикла круглых столов «Устойчивые города и архитектура» поговорим сегодня о городских акциях, их материале и процессе регенерации. В последнее время остро встаёт вопрос о необходимости изменения городов. Можем ли мы рассматривать городское искусство (в любых его проявлениях) как инструмент преобразования среды и создания социального и символического нарративов? Где оно должно быть?
Пауло Карнейро Фернандес:
– Городское искусство (или аналогичные мероприятия) будет иметь большее влияние и станет более долговечным, если в нём нуждается определённое сообщество с конкретным нарративом.
Джулиан Агьеман:
– Я думаю, что нам нужно искусство, а точнее, все его виды, чтобы создать «место» в наших разрастающихся межкультурных городах. Эта организация архитектурной среды может быть в любом городском пространстве, включая улицы.
Алина Жеронимо Фернандес:
– С моей точки зрения, городское искусство может работать в качестве инструмента преобразования города, объединяющего и устанавливающего связи между общинами для выражения их собственных культурных ценностей. Городское искусство в основном наблюдается в условиях деградации, в заброшенных местах или местах с ограниченным доступом и может быть усилено и выражено несколькими способами: зданиями, фресками, картинами, скульптурами, зелёными насаждениями, площадями, улицами.
Елена Рокки:
– Нам нужны города.
Татьяна Афонина:
– У нас их сейчас нет?
Елена Рокки:
– Каждый город – это процесс, не событие. Это требует времени. Мы много слышим сегодня о «сохранении места», что очень отличается от организации архитектурной среды. Когда я говорю, что нам нужны города, я считаю, что мы хотим наши города видеть реальными. Вопрос в том – как выглядит «реальный»город? Одной из попыток ответить на это, может стать начало осознания того, что является сакральным местом и городом для общества. Искусство может быть одним из таких способов, самым быстрым. Но этого недостаточно. Так можно попросить граждан помочь архитекторам перестроить общественную сферу. Можем ли мы попросить их сделать истории и послания общества очевидными? Можем ли мы собирать данные, воспоминания и идеи жителей своего города, чтобы учиться у них, и помочь им улучшить способность анализировать свою собственную городскую реальность? Как мы используем проект вовлечения гражданского общества? Нам нужно сохранять города. Память – это всё. Всегда есть место, где каждый помнит, что такое идентичность. Искусство может сохранить там память, создавая события как ритуалы.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Елена и Джулиан высказали хорошую мысль. Получается, что в этом «живом городе» коллективная память – важный фактор.
Джулиан Агьеман:
– Как сказала Елена, каждый город – это процесс, не событие, как и «место» не фиксировано, оно гибкое, относящееся к социально-культурным связям местного населения, поэтому мы можем ожидать и даже требовать различные интерпретации «искусства» от наших всё более разнообразных городов.
Алина Жеронимо Фернандес:
– Отлично! И как горожане помогают архитекторам перестраивать города?
Елена Рокки:
– Проживанием, как мы и делаем каждый день, используя город как обрамление наших личных историй. Мы можем сделать это очевидным с помощью искусства, я считаю.
Джулиан Агьеман:
– Мы не помогаем архитекторам, мы – сами архитекторы!
Партизанский, тактический и другой урбанизм являются демократизацией городского пространства и места.
Пауло Карнейро Фернандес:
– (Улыбается) Да, горожане – все архитекторы! И мне нравится такое видение «создания городов» как театрального сценария.
Елена Рокки:
– Я знаю, я итальянка (улыбается). Я росла, ежедневно создавая свой город с 27-вековой историей физического содержания. Сейчас, когда я нахожусь далеко, я понимаю это уже осознанно.
Татьяна Афонина:
– Если все горожане – архитекторы, должен ли процесс художественного или иного выражения быть как-то урегулирован, или это должно жить собственной жизнью?
Алина Жеронимо Фернандес:
–Татьяна, я думаю, что в искусстве точно не нужны никакие ограничения, оно даёт простор для импровизации.
Джулиан Агьеман:
– Джейн Джекобс описала «тротуарный балет», где люди формируют улицу через хореографический хаос. Это также актуально и сегодня, даже ещё актуальнее, чем в 1961 году.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Да, с одной стороны, есть живой город с партизанскими районами – неформальными поселениями, с другой – слишком много спланированного и спроектированного города, представляющего собой часть музея. Рим является довольно ярким примером, хотя, как мы видим, и не слишком контролируется дизайном сегодня.
Елена Рокки:
– Люди, как правило, дорожат дизайном и архитектурой в своей жизни, но лишь небольшое количество дизайнеров и архитекторов вносят свой вклад в общество как горожане. Сейчас это меняется. Тактический урбанизм вдохновляет и расширяет права и возможности граждан, городских дизайнеров, специалистов по планированию землепользования, архитекторов и пр., чтобы стать ключевым фактором в преобразовании общин. Он позволяет увидеть, как наши районы могут выявлять существующие социальные структуры, способствуя их процветанию. Он обеспечивает возможность без строительства. Но этого недостаточно.
Джулиан Агьеман:
– Тактический урбанизм работает, чтобы оживить искусство «тротуарного балета», которое было отдано во многих городах по всему миру в пользу частных автомобилей, пригородов, крытых торговых центров, а также ограничительных законов.
Нет, этого недостаточно, но это архитектура стерильного планирования.
Елена Рокки:
– Да, это сложнее. Процесс настолько сложный просто потому, что город создан многообразием факторов. Настоящий город, я имею в виду, не событие.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Это действительно сложно. Но с этого начинается смысл города!
Елена Рокки:
– Это сложные взаимоотношения государства, идентичности сообщества, материальной культуры и места.
Так как я – доцент ASU (Государственный университет Аризоны), Школы дизайна интерьера и архитектуры, то у меня была возможность курировать программы мероприятий по преобразованию городов на ArtPlace 2016 GranteeSummit, организованном ArtPlaceAmerica и проведённом в Финиксе в апреле этого года. Это усилило моё понимание этических, методологических и эпистемологических подходов к проектированию и планированию. Я очень многое узнала о решении одних и тех же проблем в разных местах. Например, как сообщества американских индейцев, вместе с коренными и некоренными жителями, подходили к роли пищевых традиций в одном из самых интегрированных городов Аляски.
Джулиан Агьеман:
– Еда – это искусство, еда – это перформанс. Это не только насыщение! Всё, что связано с едой, – культурная традиция, как на земле, так и в городе.
Алина Жеронимо Фернандес:
– Даже в условиях пищепроизводства сады всегда были выражением искусства в обществе, так как они служили индикатором определённого времени. Сегодня мы живём в интересную эпоху, когда происходит постепенный рост садов/огородов и природных пространств в городах, улучшающих качество жизни.
Татьяна Афонина:
– Вернёмся к идентичности сообществ: как она формируется в пределах города?
Пауло Карнейро Фернандес:
– Проектные вмешательства в городе должны интегрировать общины и быть частью их повествований, ритуалов. Дизайн не является независимым от культуры. По крайней мере, не должен быть.
Елена Рокки:
– Город – форма идентичности. Искусство – как выражение культуры.
Джулиан Агьеман:
– Город не имеет и не может иметь фиксированную идентичность.
Елена Рокки:
– Мне важно наблюдать за тем, что предлагают коллеги в это сложное время перемен и миграционного кризиса наших городов. Очень важно учиться вместе и наблюдать, как учатся другие, как они слушают, как сопереживание связывается с жизнеспособностью этого сообщества, находить с ним способ взаимодействия.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Согласен с Джулианом и Еленой. Города сегодня развиваются в огромных гетерогенных обществах…
Джулиан Агьеман:
– Возьмите Торонто – самый разномастный город на планете. Какова его «идентичность»?
Пауло Карнейро Фернандес:
– Да, чёткой идентичности там нет: несколько этнических меньшинств, городских племён, философий… до бесконечности!
Елена Рокки:
– В Риме у нас есть чёткая идентичность, мы называем её «Romanity».
Пауло Карнейро Фернандес:
– И все итальянцы следуют этому! Это действительно по-итальянски!
Джулиан Агьеман:
– Бостон в настоящее время – огромный город с меньшинствами, но без идентичности, которую можно было бы объяснить тем, кто здесь не живёт!
Елена, а африканцы, живущие в Риме, солидарны с этим мнением? Они позволили «романизироваться»?
Елена Рокки:
– Это не мнение, это исторический факт – «romanity».
Джулиан Агьеман:
– Кто определяет идентичность?
Елена Рокки:
– Культура, время. Горожане соглашаются в чём-то и строят это вместе во времени, сохраняют на протяжении нескольких поколений, обновляют эту память и искусство как часть этого. У нас есть простая статуя, и мы сохраняем её на месте, чтобы она каждый день служила нам напоминанием того, к какой культуре мы принадлежим.
Алина Жеронимо Фернандес:
– Мы все до сих пор живём в городах, основанных по романским стандартам.
Пауло Карнейро Фернандес:
– (Улыбается) Как мы можем сохранить память во времени: с глобальными сетями, когда так много мигрантов (добровольных или вынужденных)?
Елена Рокки:
– Ну, сейчас мы переживаем переломный момент.
Джулиан Агьеман:
– Именно. Елена, Вы высказываете очень фиксированные идеи, не гибкие.
Елена Рокки:
– Идеи фиксированы в гибкости. Проблема – в сложности, сейчас это кочевничество.
Пауло Карнейро Фернандес:
– В Европе история имеет основополагающее значение для интерпретации городов. Но, может быть, в США не так?
Елена Рокки:
– Чрезвычайно важно соблюдать идентичность даже в переселении.
Вы правы. Посмотрите, то место, где я сейчас живу в Америке, полно итальянцев. Я, правда, чувствую себя как дома. До сих пор могу делать тут кофе Лавацца.
Джулиан Агьеман:
– Я думаю, что история важна и для Европы, и для США. Я просто говорю, что места, идентичности, культуры не фиксированные, а гибкие.
Я – афробританец, живущий в США. Я – космополит, и люблю это!
Елена Рокки:
– Конечно, я тоже кочевник.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Конечно! И в нашем будущем ещё больше людей будут менять место и страну. Как сохранить память?
Елена Рокки:
– С собой.
Джулиан Агьеман:
– Я не беру с собой никакую идентичность, но живу в ней и праздную своё богатство и «гибридность» с культурами других народов.
Но да, память – это важно.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Да, я согласен. Я жил 10 лет за пределами страны, в которой родился, и когда я вернулся – это был шок! Здания и общественные пространства были другими.
Елена Рокки:
– Миллионы беженцев в мире представляют новые вызовы нам, архитекторам, и говорят нам, что мы должны быть способны делиться опытом, чтобы «дать ответ на растущую и разнообразную популяцию, экономические условия, новые технологии, изменение климата», как говорит Андрес Дуани, понимая тактический урбанизм как краткосрочную акцию для долгосрочного изменения.И опять же учиться. Как? Университет – хороший способ апробации.
Татьяна Афонина:
– Что сохраняет память в наших городах? Как мы «создаём» её?
Елена Рокки:
– Мы не создаём память. Как города выглядели в начале своего существования? Это были трущобы, растущие организмы со своего рода яркой неформальностью, по необходимости вынужденные затыкать себя в существующую естественную инфраструктуру. И это начало передаваться другим.
Алина Жеронимо Фернандес:
– Взаимодействие в сообществах и с сообществами. Если они интегрированы и заняты в процессе, то будут чувствовать больше ответственности, станут защищать различные вмешательства, со временем развивая их сами и добавляя свои видение и память в город.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Да, и обычно это ещё и неизбежный процесс «джентрификации».
Джулиан Агьеман:
– Мы так говорим, будто «культуры» разделены. Я хочу использовать цитату из книги «Planning for the Intercultural city» (2002, 6): «Города должны разработать политику, которая уделяет приоритетное внимание финансированию проектов, где пересекаются различные культуры, загрязняя друг друга и гибридизируясь…. Другими словами, городские власти должны содействовать перекрёстному опылению всех культурных границ между «большинством» и «меньшинством», «доминантной» и «суб» культурами, населёнными пунктами, классами, вероисповеданиями, дисциплинами и жанрами как источниками культурной, социальной, политической и экономической инновации». Это очень важно, если мы хотим реализовать межкультурный город как город возможностей, а не проблем.
Культурное загрязнение! Я люблю это! И я думаю, что искусство – посредник такого процесса.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Удивительная перспектива. Даже на территории городов больше нет центрального ядра.
Алина Жеронимо Фернандес:
– Как говорили ранее – партизанский урбанизм.
Пауло Карнейро Фернандес:
– В тех условиях, и, несмотря на яркие неформальные поселения, Елена права: такие города, как Рим, – что-то особенное, и мы не можем создать подобное.
Елена Рокки:
– Время. Нам просто нужно дать время городам. Город – это процесс.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Да, время!
Джулиан Агьеман:
– Нам нужно дать людям время. Они и есть города.
Алина Жеронимо Фернандес:
– Пласты времени и культуры.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Мне это нравится! То есть люди, на самом деле, нуждаются в хорошей инфраструктуре, а потом всё растет слоями со временем.
Елена Рокки:
– Предмет архитектуры – устранение разделения между нами, возникающая в человеческом сознании принадлежность к месту. Архитектура может это сделать. А искусство содействует процессу вовлечения, оно помогает эффективно использовать резонансы общностей.
Мы должны делиться знаниями и сотрудничать.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Абсолютно! Если люди почувствуют, что искусство и архитектура в какой-то мере их представляют, то они это примут, будут этим жить и преобразовывать.
Джулиан Агьеман:
– Моя последняя книга – «Sharing Cities».
Алина Жеронимо Фернандес:
– И каково Ваше видение этого процесса, Джулиан?
Джулиан Агьеман:
– Я прочитаю аннотацию с обложки книги. Думаю, она даст представление: «Будущее человечества является городским, и характер городского пространства позволяет и требует обмена ресурсов, товаров и услуг, опыта. Тем не менее, традиционные формы обмена были подорваны в современных городах социальной фрагментацией и коммерциализацией общественной сферы. В «Sharing Cities» Дункан МакЛарен и Джулиан Агьеман утверждают, что взаимодействие высокого сетевого физического пространства городов с новыми цифровыми технологиями и новыми опосредованными формами обмена предлагают городам возможность вовлечение смарт-технологий для обеспечения справедливости, солидарности и устойчивости. МакЛарен и Агьеман изучают возможности и риски для устойчивости, солидарности и справедливости в изменяющемся характере обмена.
МакЛарен и Агьеман предлагают новую парадигму «совместного использования», которая выходит за рамки причудливой «экономики обмена», ярко выраженной в таких предприятиях, как Uber и TaskRabbit, чтобы представить модели обмена, которые не всегда коммерческие, но общественные, поощряющие доверие и сотрудничество. Подробные тематические исследования Сан-Франциско, Сеула, Копенгагена, Медельине, Амстердама и Бангалора контекстуализируют дискуссии авторов о совместном производстве и потреблении; общественной сфере, как физической, так и виртуальной; дизайне совместного использования в целях повышения равенства и справедливости; перспективы расширения парадигмы обмена с помощью городского управления. Они показывают, как совместное использование может сместить ценности и нормы, обеспечить гражданскую и политическую активность и восстановить общие городские зоны. Их аргументация в пользу обмена и солидарности предлагает мощную альтернативу для городских фьючерсов нараттивам обычной «гонки уступок» – конкуренции, закрытости и разделения ».
Елена Рокки:
– Обмен – это чрезвычайно важно. Джулиан, я собираюсь купить Вашу книгу. Спасибо, что поделились!
Джулиан Агьеман:
– Я подпишу её для Вас!
Елена Рокки:
– Будьте любезны.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Эй, я тоже хочу!
Елена Рокки:
– Здесь можно привести слова индейского знахаря пациенту: «Когда Вы в последний раз слушали рассказы других людей?» Здесь граффити может быть таким способом обмена.
Пауло Карнейро Фернандес:
– В этом случае, городское искусство – нарративы обмена и способы выражения, которые обычно не имеют ни времени, ни места выражения.
Елена Рокки:
– Да.
Джулиан Агьеман:
– Абсолютно!
Как мы разовьём общие нарративы в межкультурном городе? Без превалирования одного над другим?
Пауло Карнейро Фернандес:
– Разрушением предрассудков.
Елена Рокки:
– Ну, Вы знаете, Ромул, который основал Рим, например, нашёл место, которое принадлежит всем, – часть города, свободная от спорных вопросов собственности.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Я думаю, «общее место» делает город и измеряет резонанс.
Алина Жеронимо Фернандес:
– Но разнообразие в городе – очень позитивный момент.
Джулиан Агьеман:
– Да, Алина, разнообразие позитивно, но мы же согласны в необходимости общего нарратива межкультурного города. Покажите мне мэра, кто это делает или может сделать.
Алина Жеронимо Фернандес:
– Необходимо обеспечивать общественную активность.
Елена Рокки:
– Нам нужно развивать общий язык. Для этого нам нужны эксперименты и время. И деньги, чтобы экспериментальным путём найти общий язык.
Джулиан Агьеман:
– Да.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Интересно. Мы говорим об альтернативном типе валюты?
Елена Рокки:
– Конечно.
Джулиан Агьеман:
– Миленниум Парк в Чикаго пытался это сделать.
Елена Рокки:
– Да, нам нужно делиться городскими экспериментами.
Джулиан Агьеман:
– «Спроектированный испанским художником Жауме Пленса «Краун Фонтейн» в парке «Миллениум» является важным дополнением к всемирно известной коллекции городского общественного искусства.
Фонтан состоит из двух стеклянных блоков – башен, на каждом конце которых – неглубокий отражающий бассейн. На башнях проецируются видеоизображения граждан Чикаго, используя традиционный мотив горгульи в фонтанах, из ртов которых струится вода.
Коллекция изображений горожан насчитывает около 1000. Фонтан действует в сезон – с середины весны до середины осени, а изображения остаются на виду целый год».
Это превосходно! Посмотрите, как лица горожан Чикаго морфируются друг в друга. Космополитично!
Елена Рокки:
– Жауме Пленса удивительный! Он из другого моего города - Барселоны, другой моей идентичности.
Пауло Карнейро Фернандес:
– Татьяна, мы должны пригласить его в следующий раз!
Татьяна Афонина:
– Непременно!
Читайте также:
Устойчивость: настоящее и будущее (архитектура и города)
Как будет выглядеть Париж в 2050 году?
Сочное оформление серого города
Комментарии