Живые крыши: от мала до велика
19 мая 2015 г.
Новый взгляд на модерн
Символика ночи в декоре дома архитектора С.У.Соловьева.
Владислав Латош – искусствовед, специалист по архитектуре XIX – начала ХХ века.
Московский архитектор Сергей Устинович Соловьев (1859 – 1912 гг.) обращался к «готическим» мотивам лишь однажды – при строительстве собственного особняка. Вероятно, это обращение связано не столько с личными вкусами архитектора, сколько с модой того времени.
К началу 80-х годов XIX-го века кризис романтизма в русской художественной культуре был преодолен, а небольшая пауза (1850 – 1880-е гг.) дала возможность по-иному взглянуть на такие явления, как мрачная поэзия ночи и средневековая атрибутика, которые пребывали в русле романтизма. Многие писатели и поэты Серебряного века пробовали себя в «готике». Можно вспомнить, например, М. Лохвицкую, Н. Теффи, К. Бальмонта, В. Брюсова и Ф. Сологуба…
Популярность «готического» в культуре рубежа веков не могла не затронуть и архитектуру. Помимо прямого влияния средневекового готического зодчества, было и опосредованное, связанное с пониманием слова «готический», применительно именно к литературе того времени. Этим влиянием и объясняется наличие горгулий, химер и ночных животных, появляющихся на зданиях и в интерьерах домов конца XIX-го века, даже когда сама их архитектура никак не была связана со средневековьем.
Новые веяния отражаются в творчестве многих московских архитекторов, в частности Л. Н. Кекушева, В. Е. Дубовского, Н. К. Жукова и, конечно, мастера московского модерна – Ф. И. Шехтеля. Творческий расцвет Соловьёва пришелся именно на время господства модерна. Этот стиль не мог не затронуть архитектора, но, несмотря на это, он до последних лет жизни сохранял приверженность идеалам эклектики. Хотя его особняк внесен во все списки как памятник эпохи модерна, нужно сказать, что он все же не отвечает всем критериям этого стиля. При внимательном рассмотрении здания создается впечатление, что автор проекта лишь включил модерн в набор стилей, которыми оперирует эклектика.
Свой особняк Соловьев построил на пересечении Хлебного и Малого Ржевского переулков, что позволило ему сделать сразу два парадных фасада. Строительство продолжалось с 1901 –1902 гг., о чем имеется указание на самом здании ( причем на северном фасаде – арабскими – 1901, а на западном – римскими цифрами, довольно своеобычного написания – MD*CC*CC*II – прим. автора ).
Крайнее разнообразие внешнего декора обращает на себя внимание. Как верно заметил И. Е. Печенкин, один из основных исследователей творчества Соловьева, оно обусловлено, прежде всего, тем, что «в структуре фасада всячески обыгрывается эстетика фрагмента». М. В. Нащокина справедливо отмечает, что «лицевая часть наиболее эффектна», она же является наиболее новаторской. Нишей, заполненной орнаментальной рельефной керамической плиткой неоднородного зеленого цвета, размещенной под большим окном, расположенным в центре объема, умело декорирована пустая плоскость стены. Однако это удачное решение, характерное для архитектуры модерна, вступает в явное противоречие с боковым фасадом, который «композиционно более традиционен». В левой его части размещено керамическое панно с видом античных развалин и четыре арочные ниши с керамическими вставками, изображающими, по мнению Нащокиной, аллегории архитектуры, живописи, музыки и знания. Керамические элементы напоминают декоративное оформление Строгановского училища, созданное Соловьевым в начале 1890 х гг. В мастерских училища, они, вероятно, и были изготовлены.
Печенкин первым обратил внимание на то, что во всем декоре здания «лейтмотивом звучит тема ночи», обыгранная в панно и подчеркнутая всем скульптурным оформлением. Весьма любопытным элементом является металлическая щель почтового ящика, оформленная в виде летучей мыши. Все эти «готические» мотивы удачно дополняют маскарон в виде головы химеры над окном. Летучая мышь, украшающая почтовую щель дома Соловьева, в традиционной геральдике и эмблематике встречается сравнительно редко и имеет различные толкования. Часто ее символика аналогична значению совы ( вместе с которой ее нередко изображают – прим. автора ) и связана с тем же временем суток. Логично предположить, что и скульптурная голова с крыльями летучей мыши, никогда не свойственные Афине, символизирует персонификацию Ночи. В традиционных аллегорических изображениях, начиная с XVIII в., «Ночь» изображается крылатой ( нередко с крыльями летучей мыши – прим. автора ) и непременно с совой.
В литературе Серебряного века нередко говорится, что Ночь – время, когда трудится творческий человек. Невольно вспоминаются строки Б. Пастернака:
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты вечности заложник
У времени в плену.
Темы ночи, полной луны и руин, давно вошедшие в культуру романтизма и являющиеся также частыми атрибутами готической литературы, отображенные в панно дома Соловьева, вновь становятся популярны и востребованы. Они, как и мотивы модерна, – дань моде, а сам дом архитектора призван продемонстрировать творческие возможности своего создателя.
Соловьев одним из первых применил наружное тематическое оформление здания, используя «готическую» образность, однако, здесь он скорее руководствовался навыками, полученными в Академии.
В современной архитектуре нет тенденции насыщать здание символическим рядом или делать какие-то аллегорические аллюзии. В эклектике XIX-го века, напротив, считалось хорошим тоном создавать определенную архитектурную «программу», в соответствии с которой был построен весь внешний декор здания. Именно по такому принципу в данном случае работал Соловьев.
Возможно, в связи с тем, что архитектор так и не получил заказов на строительство особняков, а в общественном и православном церковном строительстве, которым он впоследствии занимался, «готические» мотивы были неуместны, мы не встречаем их в его дальнейшем творчестве. Несмотря на это, московский особняк может вдохновлять архитекторов и сегодня. Подобно Соловьеву, который следуя новым веяниям и требованиям моды, не отказывался и от достижений предыдущих поколений, современные архитекторы могут воплощать новые свежие идеи, используя методику и творческий опыт мастеров прошлого.
Текст подготовлен специально для BERLOGOS.
Комментарии